 После интервью, данного Дмитрием Рябецем, бывший владелец ООО "ССЗ" Пётр Похитонов обратился в редакцию ИА "Чита.Ру" со своей версией происходящего на заводе. Предлагаем вашему вниманию данное интервью.
— Сретенским судостроительным заводом я руководил 14 лет, с 1997 по 2011 год. В 2013–2015 годах, когда завод находился в процедуре банкротства, я был исполнительным директором предприятия.
— Как получилось, что завод передали новым собственникам?
— Мы давно и упорно искали инвестора, который бы согласится заниматься нашим предприятием, вложить деньги в развитие, потому что собственных ресурсов у нас не было. Предприятие пережило три банкротства, но и они не дали результата в обретении эффективного собственника. Наш регион не очень привлекателен в целом, а судостроение в таёжно-степном крае – это вообще экзотика. Хотя предложений было достаточно много, нас изучали серьёзные компании и были неплохие варианты. Например, едва не состоялось приобретение завода ГМК «Норникель» в 2007–2008 годах, когда разворачивался известный проект на юго-востоке Забайкалья по строительству пяти горно-обогатительных комбинатов: завод планировалось использовать в качестве производственно-ремонтной базы строящихся комбинатов. Потом начался кризис, усугублённый внутренним конфликтом в руководстве «Норникеля», планы были пересмотрены, идея умерла.
В российском судостроении есть такая структура, как объединённая судостроительная корпорация (ОСК), это на 100% государственная компания, где объединены большинство судостроительных активов России. С момента образования ОСК в 2007 году, мы неоднократно пытались войти в эту компанию, но каждый раз получали отказ. Были ещё интересные проекты, но, увы, ничего не состоялось.
Я здесь не говорю о попытках местного, читинского элемента завладеть заводом, но тут была уже другая ситуация. Тут мы, наоборот, отбивались, и, до последнего времени, успешно.
— Криминальные круги?
— Да, и криминальные и околокриминальные — это же девяностые и нулевые годы, всё было, история большая, богатая.
Мы трезво оценивали ситуацию: в существующих условиях без глобальных изменений в промышленной политике заводу было не выжить. Установка была такая: работать любой ценой, тянуть предприятие до лучших времён, до того, когда произойдут, наконец, изменения в экономической политике страны, когда будет востребовано производство. Оценивали перспективу – лет на 5 максимум. Получилось больше, но и цена была заплачена соответствующая – одних уголовных дел пришлось пережить с добрый десяток, три из которых закончились судом.
Поэтому, когда в 2014 году новый губернатор активно начал заниматься промышленностью края и поставил вопрос так, что ответственность за предприятие несут собственники, у нас не возникло по этому поводу каких-либо вопросов.
— Кто владел заводом на тот момент?
— Единственным участником ООО «ССЗ» было ООО « ССЗ —Управление».
— Это ваша фирма?
— Это фирма не моя, я являюсь одним из ее участников.
— Так как вы были одним из собственников предприятия, получается, что претензии губернатора были адресованы и к вам в том числе?
— Это не то что претензии, а скорее вопросы. На совещании у губернатора вопрос ставился так: что делают и что планируют делать собственники для того, чтобы предприятие нормально работало и развивалось. Как я сказал выше, наши ресурсы и моральные и материальные уже были исчерпаны, поэтому никаких возражений против смены собственника с нашей стороны не было. И первое, что мы сделали, — предложили завод правительству Забайкальского края. Эта идея возникла ещё при прежнем губернаторе, но у новых властей намерений приобретать промышленные активы уже не было. Оферту мы направили весной 2014 года, но нам заявили, что такая политика сейчас не приветствуется.
— Насколько я понимаю, губернатором было озвучена идея ввести новых акционеров?
— Идея была озвучена не губернатором. Дело в том, что судостроительным заводом было поручено заниматься заместителю председателя правительства Забайкальского края Фёдору Луковцеву. Тогда у завода было много вопросов в Москве, связанных со статусом завода как предприятия оборонно-промышленного комплекса. Он активно помогал участвовать в различных совещаниях, в том числе по вопросу получения заводом субсидий. Я так понимаю, ему было поручено курировать завод. От него и поступила информация о том, что есть люди, которые согласны рассмотреть вопросы покупки предприятия.
— Что это за люди?
— Дмитрий Рябец был представлен нам как бизнесмен из Санкт-Петербурга, владелец судостроительной компании, который готов вложить в предприятие средства. Я думаю, что он или друг, или знакомый Луковцева. На завод Рябец в первый раз прибыл с советником губернатора Сергеем Селезнёвым. Не знаю, какая роль была у Селезнёва на первом этапе. Видимо, он помогал Рябецу соориентироваться в нашем крае. Впоследствии он выступил как один из участников процесса.
— Кто сейчас собственник завода?
— Нам показали фирмы, которым мы должны были уступить доли. С этими фирмами и были заключены договоры купли-продажи. Вообще-то в этих фирмах должны были присутствовать эти господа, которые хотели купить завод, но их там нет. Это специально созданные читинские фирмы.
— Получается, есть некие люди, которые создали фирмы в Чите специально для того, чтобы войти в ССЗ?
— Да, именно так.
— Что это за люди?
— Это вам ничего не скажет. Директор в обеих фирмах – господин Костырев И.Н. Это номинальное лицо.
— Кто те, кто по-настоящему владеет этими фирмами?
— О формальных владельцах я сказал. На самом деле, мне кажется, все решения от лица этих фирм принимаются Рябецом и Селезнёвым. Каким образом выстроена эта зависимость, мне неизвестно.
— Губернатор какое-то участие в этом принимал?
— Полагаю, что нет. Я говорил о том, что он проводил совещания по поводу нашего предприятия, где был инициирован этот процесс. Но Селезнёв — да, он безусловно стоит за этим всем. Ребята, руководители этих фирм, которые якобы купили предприятие, ничего не решают без него. Вот, например, сегодня я пытался вручить уведомление господину Костыреву, но, получив указание, он отказался принять документ.
— Какое уведомление?
— О расторжении сделки.
— А основание для расторжения?
— Оплата по договорам до сих пор не произведена, тогда как с 3 сентября 2014 года покупатели получили в собственность предприятие. Это нарушение существенных условий договора, достаточное основание для расторжения сделки. Сумму сделки я не могу назвать, так как связан условиями договора о конфиденциальности.
— Каков был долг предприятия на момент его продажи?
— Сделка совершалась не одномоментно и проходила в два этапа. Сначала мы подписали предварительный договор о намерении заключить сделку. Затем с паузой в два месяца был заключён основной договор. К предварительному договору мы представили все бухгалтерские документы, описание активов предприятия — все что потребовали «покупатели». Вторая сторона заранее имела возможность досконально изучить состояние предприятия. Мы всё зафиксировали и приняли на себя обязательства ничего до основной сделки не менять и не трогать, что и выполнили. Говорить о том, что у них не было информации о состоянии предприятия – это глупость и ерунда. Были исчерпывающие сведения и о составе имущества, и о задолженностях. Кредиторская задолженность по балансу была 274 миллиона рублей, реальный долг, то есть кредиторская задолженность минус полученные авансы, был 145 миллионов. Это накопленная за 12 лет задолженность. То, что господин Рябец сейчас говорит о том, что «бывшие собственники», пока приобреталось предприятие, накопили 90 миллионов рублей текущих долгов – это полная чушь. При годовом обороте 80 миллионов рублей за два месяца «накопить» 90 миллионов – это надо суметь.
— В последние годы завод производил что-нибудь?
— Конечно, завод ни дня не стоял. Другое дело, что были разные периоды: когда нормально работали, а когда и не очень. Наша проблема последних лет – низкая производственная загрузка. По основному профилю, то есть судостроению, мы вообще лет 10 не имели заказов. Не имея основных заказов, мы, тем не менее, выживали за счёт того, что предприятие многопрофильное, у нас много видов деятельности. Основной профиль – машиностроение, изготовление металлоконструкций. Мы многое делали, кроме судостроения. В основном работали на местном рынке: поставка оборудования, металлоконструкций, запчастей для горнодобывающих предприятий, предприятий транспорта, энергетики и связи, мебель, деревообработка, ремонт и строительство. Освоили производство многих новых изделий, фактически перепрофилировали предприятие. Но в последние годы совсем трудно стало. С 2009 года покатилось всё вниз, с работой стало тяжело, в общем, из кризиса 2008 года завод выйти не смог.
— Новые собственники говорят о том, что с вашей стороны возможен саботаж коммунальной сферы посёлка Кокуй, где располагается завод. Насколько это верно?
— Не знаю, как это комментировать. Это настолько абсурдно. Сначала нечто подобное было высказано в личной беседе Рябецем: мол, мы организуем саботаж на предприятии. Я тогда был так шокирован, что рта не мог открыть. Мы к такому поведению людей не привыкли. Потом ещё в вашей статье про диверсию прочитал. Это за пределами моего понимания. Не знаю, как это комментировать.
— Коммуналка не принадлежит ССЗ?
— Объекты коммунальной инфраструктуры принадлежат ООО «ССЗ», но они переданы в аренду и эксплуатируются другой организацией. У нас так исторически сложилось. Организация-арендатор сейчас никак не связана с руководством завода. Ранее все предприятия работали совместно, под единым руководством, фактически с общим бюджетом, благодаря чему у нас получалось работать и выживать в тяжелейших условиях. Сейчас, по-моему, же очень тревожная ситуация складывается: нет понимания между предприятиями никакого, идёт нагнетание страстей, поднят шум по поводу того, кто виноват, обвиняют нас во всех грехах. В такой обстановке тяжело будет вместе работать.
— Какой будет ваша дальнейшая тактика, если сейчас пытаетесь аннулировать сделку?
— О дальнейшей тактике мне трудно сейчас сказать, ведь мы не знаем до чего будет доведено предприятие так называемыми собственниками. Мы предполагаем, что готовится вывод имущества с предприятия. Вероятно, так всё и было задумано с самого начала, то есть типичная мошенническая комбинация, никаких намерений заниматься производством, вкладывать средства в развитие завода у этих господ не было. Завод набрал традиционный, сезонный портфель заказов, но сделки, насколько мне известно, в основном заключаются на подставные предприятия, завод на себя договоры не заключает.
— Насколько точно вы это знаете?
— Определённо знаю. Так вот, зная «тихоходность» нашей правоохранительной системы, мы полагаем, что к моменту разрешения судебных споров от завода, скорее всего, останутся «рожки да ножки».
— Будете ли пытаться выйти на собственников или пойдёте в суд для аннулирования сделки?
— Нам понятно, что собственники не дадут согласия на расторжение договора, поэтому нужно обращаться в суд. Но по закону, прежде чем обратиться в суд, мы должны предложить им расторгнуть сделку по взаимному согласию. Собственно, этим мы сейчас и занимаемся. На 15 июля 2015 года в 15.00 нами назначена встреча со стороной договора у нотариуса Читы для оформления соглашения о расторжении договора.
Сейчас понятно, что мы совершили непростительную ошибку, передав предприятие этим лицам. Надеемся, что возможность передать завод настоящим инвесторам у нас ещё будет.
Источник ИА "Чита.Ру"
>>> Еще новости >>> Получить ОКи бесплатно
|
